Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Страница 86

(Начало на странице 85)

Спустя четыре месяца им удалось снова увидеться, так же мимолётно. На этот раз он сделал остановку в Омске проездом в Иркутск. Да, ему всё же пришлось поехать из Нижнего Тагила ещё глубже в Сибирь. По окончании курса в училище он попросту не нашёл работы. Вернее, нашёл, но какую? Он - механик-специалист стал просто рабочим на медном руднике. «Буду работать на алмазном бурении. В горе. На глубине 93-х сажень. Причём сначала надо спуститься на 128 сажень, потом подняться. И так каждый день придётся проходить свыше двухсот сажень под землей. Работа в три смены, по восемь часов. Завтра в воскресенье - с восьми вечера до четырех утра. В клубе спектакль, в пользу одного из наших преподавателей, надо бы сходить, но... А в декабре у нас в Тагиле большое торжество - двухсотлетие нашему училищу. Праздновать будут три дня подряд. Учебных занятий не будет, устраивают «Горный вечер» и зимний бал, что-то ещё. Идут усиленные приготовления».

Вспомним ещё раз попутно, как об этом двухсотлетнем юбилее Нижнетагильского горнозаводского училища написал в дневнике Володя Лощилов, пригласительный билет которому вручил именно «В.Белофост». Кстати, ещё один эпизод в дневнике Володи связан с Васей - приезд Володиного брата Петра, за которым «охотилась» шустрая нижнетагильская тёлка. По возвращении в Омск Петя рассказал о своём знакомстве с «Паниным Васей», и она сообщила об этом в Нижний Тагил Васе: «Петя начал посмеиваться, хваля тебя: «симпатичный, но знает себе цену». Он сказал, что хотел бы мне такого мужа и даже предложил: «Хочешь посватаю?» Я рассердилась, погнала его из комнаты, он стал уговаривать меня, чтобы не злилась, шутил и смешил, и я, наконец, рассмеялась».

«Однако, Вася, зачем ты поступил на рудник? Петя говорит, это очень опасно, ты же должен беречь свое здоровье!» - Она искренне заботится о его здоровье, но понимает ли в полной мере, что он ничего иного сделать не мог - в Тагиле ничего другого его не ждало. И его самого терзает мысль: «Проучился тринадцать лет и поступил чернорабочим медного рудника - не в институт! Хорошо ли это или как?» - такое горестное восклицание вырывается из его и впрямь не слишком здоровой груди. Он явно нервничал, чувствовал себя прескверно. И безусловно нервным срывом из-за этого объясняется разрыв отношений с родными Марии, с тагильскими Лощиловыми, с тётей Лидой и даже с Валей, общение с которой скрашивало его жизнь. «Я поссорился с твоей тётей и Валей, и причина вроде той, что раньше - моё ненормальное состояние с некоторыми вариациями. Боюсь, что разошёлся с ними совсем, так как получил от них довольно нелестный эпитет - «скотина». Не пиши, ради всего доброго, ничего ни тёте, ни Вале, ни даже Володе».

Мария отреагировала на это его сообщение упреками: «Вася, уезжая из Тагила, я просила тебя о двух вещах. Одну ты точно не исполняешь, думаю - и вторую нет?» - Он не исполнял её просьбы - не курить. Курил. И много. До конца жизни. А вторая просьба, очевидно, касалась... спиртного. Это было его слабостью в молодости, но потом, сколько я знал дядю Васю, он никогда не пил, даже в компаниях. Но в молодости у него действительно было такое «ненормальное состояние» - опасный период. И неизвестно, чем бы всё завершилось, если бы... если бы не решился он, в конце концов, уехать из Тагила. - «На все твои письма отвечать уже не буду, - писал он Марии в открытке 8 декабря. - Поговорим при встрече - еду в Иркутск!»

(Начало на странице | 84 | 85 | *** Продолжение на странице | 87 | 88 |)