Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Страница 119

(Начало на странице 118)

В январе 1911 года уехала в Петербург Маруся Вербицкая, а в марте и Лёва. С дороги он прислал Марии открытку: «Знаете, Маня, каким оригинальным способом избавился я от всех пассажиров в купе? Громогласно объявил, что еду из Харбина, куда был прикомандирован к чумной экспедиции. Вообразите, вмиг всех пассажиров ветром сдуло! И наслаждался я в тишине, никто не мешал храпом». А уже из Петербурга он шлет письмо, в ответ на её послание: «Очень обрадовался весточке от Вас, Маня, буду рад и впредь, если станете меня так баловать». И далее подробно рассказывает, как он устроился.

«Прибыл в град-столицу в девять утра и первым делом отправился в университет, где внес плату за полугодие, и записался на лекции. Затем отправился искать «уголок» и нашёлся такой на Пушкинской улице в довольно приличном меблированном доме.

Правда, пришлось подниматься на шестой этаж и пройти целую анфиладу комнат, предъявить паспорт, заплатить полтора рубля и только тогда, наконец, я сделался обладателем маленькой, но всё-таки довольно приятной комнаты. Немножко высоко, но я утешился именно тем, что нахожусь выше «толпы людской»...

Разложив свой небольшой багаж, я отправился бродить по городу. Бродил сколько - не заметил, когда же вернулся, швейцар, вежливо поклонившись, почтительно сказал: «Доброе утро, господин». Я с удивлением вытаращил глаза, посмотрел на часы - восемь часов! Где я был - сам не знаю. Но, махнув рукой, я гордо поднялся к себе. После четырёх дней пребывания в «Пале-Рояль» - так назывался мой дом - я имел нескромное любопытство заглянуть в свой кошелёк. Увы, за это я был жестоко наказан. В нём было всего 12 рублей. Спохватившись, я уложил свои вещи и поехал в коллегию, где обитает Саша. За номер я заплатил шесть рублей и после чаевых, извозчика и так далее осталось у меня всего пять. В коллегию же надо заплатить 23 рубля. Что делать? Взял свой сюртук, брюки под мышку и отправился в ломбард. За хранение моих вещей дали 15 рублей (какую честь я оказал им!), одолжил ещё у Саши пять, заплатил в коллегию за целый месяц вперёд и стал жить припеваючи. На душе было так легко, но в кошельке тоже. В виду такого экономического кризиса я никуда не ходил, сидел дома и предавался мечтам. Мечты, мечты, где ваша сладость?

Так проходили дни за днями, однообразные, скучные, серые, как питерская погода. И для меня очень редко наступали солнечные дни. Покопаешься в своих вещах, найдешь что-нибудь и... тащишь в ломбард. А что делать? «Загоняя жизни блажь В наши головы лихие, Умудряют разум наш Обстоятельства плохие. Средь всеобщей кутерьмы Есть немало доказательств, что на всё способны мы для поправки обстоятельств». Зато вечером сидишь где-нибудь в театре так важно и думаешь: «Минутного счастья тревожно Мы ищем на нашем пути, Сорвём его, если возможно, А там - хоть трава не расти!»

После театра куда-нибудь в ресторанчик едешь - поужинать, где, в пылу бесшабашной пирушки карман растрясся вконец, проводишь остаток вечера. И хотя на следующий день в кармане опять пусто, этим меня уже не удивить. Тогда уж - сижу дома и занимаюсь.

(Начало на странице | 117 | 118 | *** Продолжение на странице | 120 | 121 | 122 | 123 |)