Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Страница 132

(Начало на странице 131)

Правда, не было среди тех марок никаких особенных - однообразные, дешёвые, пяти или десятикопеечные, с изображением «рабочего», «работницы» в косынке или под скобку постриженного «крестьянина». Так вот, узнав о моём увлечении марками, решила тётя Маня внести свой «вклад» в мою коллекцию, и как ни свята была для неё и для дяди Васи память об их переписке, пошли они оба на такое: села она за стол, вынула из шкатулки перевязанные ленточками стародавние письма и срезала с каждого конверта все до единой марки. Это были уже не какие-то невзрачные, «индустриально-советские», бледные, а блестящие, глянцевитые, «дореволюционные», на которых красовались государи-батюшки русские императоры Александр II, Александр III, благообразные, с усами, бакенбардами... С гордостью показывал я их своим друзьям-товарищам, обладая ещё богатейшим банком для обмена - дубликатами. Потому что было у меня этих царей-императоров не один, не два... Конечно, я был благодарен тёте и сказал ей спасибо, но разве знал я, что это за марки! Теперь знаю, и от этого втрое дороже они для меня и сейчас... Только нет уже их в моём столе. Лет тридцать назад, в годы шестидесятые передал я их племяннику Алёше, который тоже в школьные годы свои увлекся филателией, так и перешёл этот бесценный дар тёти Мани к нему, и не знаю, сохранился ли, сгинул ли где-то... А жаль, если уже не осталось от них и следа, в них не только крупица истории русской почты, в них, конкретно именно в тех марках, с конвертов Василия Болофоста - невидимые миру нити, привязывающие нас к периоду его переписки с Марией Лощиловой, но так же и символ любви её к своему племяннику. Вполне вероятно к тому же, что именно к 1931 году относится факт дарения ею этих марок, когда, сидя над своими старыми альбомами, да и этими самыми письмами, горестно восклицала она, оценивая свою жизнь: «Бедная девочка, ты всё время была одна».

(Начало на странице | 129 | 130 | 131 |)