Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Глава "О религии, о боге"

О РЕЛИГИИ, О БОГЕ

«Кстати»... Это, вроде бы, мимоходом заданный вопрос стал поводом для бурного обмена мнениями по вопросу, который, как ни странно, волновал их обои очень сильно. И я даже выделяю сейчас эту тему в отдельную главку - о Боге, о религии - потому, что и для меня сегодня, спустя девяносто лет, этот вопрос не маловажен...

Мои, отнюдь не религиозно настроенные родители, да и все родичи воспитывались в семьях, где почитали церковные праздники, а папа и его братья и сёстры вообще дети священнослужителя. Тем не менее, ни я, ни сестра Наташа никогда не видели, чтобы у нас в семье или вообще среди близких кто-то фанатично молился, исполнял обряды, ходил в церковь. Правда, мы росли уже в такой атеистический период жизни страны, когда за веру в Бога сажали в тюрьму, ссылали и даже расстреливали. Но не страх перед возможными репрессиями делал наших родных «неверующими». Скорее всего, с детства у них не родилось потребности в подобном ритуально-обрядовом церковном общении с Богом. С другой стороны, никогда, конечно, ни при каких обстоятельствах в семье нашей, как и вообще в кругу родных, не богохульствовали, не кощунствовали. А в трудные моменты жизни мама искренне молитвенно обращалась к Господу; я помню, как немного стесняясь, словно украдкой, но твердой рукой осеняла она меня крёстным знамением, отправляя на решающий школьный экзамен или вообще на какое-либо серьёзное житейское испытание. Вот и крещёными были мы: и я, и сестра, причём крёстными нашими стали как раз мамина сестра Мария и её муж Василий Васильевич...

Помню, что неизменно всегда отмечались у нас в родительской семье, как самые желанные праздники, Рождество и Пасха! Без излишних акцентов на евангельское их содержание, просто, как возможность порадоваться и поздравить своих детей зимой смолисто пахучей, нарядно сверкающей огнями ёлкой, а весной крашеными яйцами и ванильновкусными, обсыпанными разноцветной крупкой белоголовыми куличами...

Никакие большевистские запреты-угрозы и преследования не смогли убить заложенные в народной русской душе традиции, неистребимая память о которых позволила сегодня миллионам людей с необычайной быстротой отказаться от навязанных насильственно политических празднеств, чтобы вновь перейти к привычной религиозной символике. Я уверен, что стойкого религиозного чувства миллионы россиян и сегодня не испытывают. И не потому, что столь уж успешно сумели большевики перевоспитать всех в атеистическом духе за 75 лет своего диктаторства, а потому, что вообще не настолько уж религиозен русский народ.

Это моё высказывание, очевидно, не понравится сейчас тем, кто будущее России связывает именно с возрождением православия. Однако думаю, что духовная жизнь России, слишком долго развивавшаяся под знаком язычества не привела нас даже за тысячелетие христианства к глубокому восприятию единоверия, что и отражается сегодня на особенностях всей российской культуры. Не потому ли и большевикам буквально в первые же годы советской власти удалось подвигнуть толпы вчерашних православных на коллективное низвержение храмов, сбрасывание наземь колоколов и уничтожение икон. Есть такие потрясающие кадры документальной советской хроники, на которых, как одержимые, с дьявольскими улыбками и с иконами в руках русские женщины-крестьянки движутся в стремительном порыве к костру, чтобы бросить в огонь лики святых!..

(Продолжение на странице | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 |)