Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Страница 38

(Начало на странице 37)

Мы с Паней начали убеждать маму, как раз, в противном, то есть, что Паня сейчас «работает», например, играет в крокет, так как сейчас лето, а значит, это и есть её главная работа - отдыхать, на радость родителям. Мама рассмеялась. Но настроение у меня испортилось - играть уже больше никак не хотелось, и я пил чай, а потом пришли Вербицкие и составили компанию для игры в лото, при чём играли по моему предложению так: если я выиграю, то тот, кто выкрикивает номера, обязан дать мне расписку, что исполнит любое моё желание. Конечно, в пределах возможного. Расшибить голову, например, о печку потребовать нельзя. И таких расписок-векселей я получил четыре - от Пети, Пани, Лены и Ани Вербицких, а сам отдал только Жене Троицкому. Сохраню свои - пригодятся! Затем мы с Тосей сели играть в шахматы, я сделал ему мат и остался очень доволен. Затем, уже к ужину пришёл к папе Торлопов. А папа начал рассказывать ему про свою поездку на охоту.

«На ту сторону, - сказал он, - мы поехали на пароме. На переправе масса лошадей. Извольте тут чуть не полсуток ждать! Всякий с удовольствием гривенник даст, лишь бы скорее. Я и обратился к «министерству внутренних дел», то бишь к полицейскому - Послушай, говорю ему, братец, как бы нам, проехать поскорее. Ты там как-нибудь, того, я поблагодарю тебя». - А вы на чём? - спрашивает. - На паре лошадей. - «Хорошо», говорит. И тут же закричал:

«Эй, куда лезете, осади назад. - И к нам: «Проезжайте!» Мы проехали, а я приготовил ему тридцать копеек, «На», говорю. А он: «Нет, барин, сейчас неудобно, после». - Когда, думаю, «после», - паром вот-вот отходит. И вдруг вижу - лезет мой полицейский с ведром куда-то через нашу телегу и ужасным шепотом приказывает: «Кладите!» Я кинул ему туда тридцать копеек. Очень мне понравилась эта его проделка с ведром, а?»

Примечание. Прервём опять ненадолго чтение дневника, осмыслим эту запись про полицейского. Очевидно, стражи порядка на Руси никогда не лишали себя возможности «заработать» на оказании кому-либо даже пустяковой услуги. И можно посчитать просто мелким анекдотическим случаем и этот факт - простодушно и посмеялись над ним слушатели отца тогда за столом, расценив как забавную «проделку с ведром»...

А между тем, сейчас в этом факте для меня содержится что-то и грустное... Ведь не из уважения к человеку сделал что-то доброе и хорошее другой русский, и даже не из уважения к «барину», а исключительно из расчёта получить хоть какую-то «мзду»...

И, кстати, об обращении «барин». Никаким «барином» не был мой дед, государственный служащий. Просто в те времена каждый «чисто одетый» уже назывался «господином». Ведь и вся корреспонденция на Омский казённый винный склад адресовалась «господину С.С. Лощилову», да ещё с добавлением иногда слов: «его высокоблагородию».

(Начало на странице | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | *** Продолжение на странице | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 |)