Документальная повесть Юрия Васильевича Сальникова "Мои милые предки". Страница 43

(Начало на странице 42)

Однако примечание мне захотелось сделать по другой причине. Вот поссорились братья - «вышло пренеприятнейшее объяснение». Почему? Об этом автор не захотел поведать даже дневнику, который писал «втайне от всех». Не будем и гадать, ограничимся банальным - «всё бывает». Были ссоры и между детьми в семье у Лощиловых. И всё-таки они по-настоящему любили друг друга. И с годами, когда безжалостная судьба раскидывала их по свету, не рвались родственные связи.

Доказательством тому - чудом сохранившиеся письма и открытки - о них ещё речь впереди. Дружба же связывала, прежде всего, близких по возрасту. И старший брат Николай, например, подарил нарисованную им картину в 1902 году не младшей Пане, а идущей за ним Марии. Вот он - этот зимний пейзаж акварельными красками: речка подо льдом, изогнутый мостик, деревья в снегу и вдали заснеженные яркие домики, из труб которых столбом поднимается белый дым - морозно, но красиво! И внизу подпись печатными буквами с твердым знаком: «Лощиловъ».

Это, несомненно, один из самых ранних подарков от брата Мане, тогда одиннадцатилетней девочке, а она свято хранила его всю жизнь, и после её смерти оказался он у меня в папке с её архивом, и гляжу я сейчас на эту картину с волнением... Давно нет на свете ни того, кто рисовал, ни того, для кого был сделан рисунок, а дух доброты словно овевает этот мирный по детски наивный пейзаж, созданный почти сто лет назад неумелой кистью, но с чувством искренней братской любви, которая бессмертна.

По-сестрински, по-братски любили друг друга все дети в многолюдной Лощиловской семье. И как раз очень дружны были Пётр с Владимиром - тоже почти погодки. Оба они увлекались книгами, чтением, пытались даже сами писать, и это объединяло их в стремлении выпускать семейный сатирический журнал. Более старший и солидный Петя, без пяти минут студент, стал редактором, а бойкий, хотя и неповоротливый, вечно что-нибудь роняющий Володя, ещё ученик, шустро шныряя по дому, выслеживал и вынюхивал сенсации, как теперь сказали бы - «жареные факты», которые потом и расписывал вместе с Петей на страницах домашнего издания под названием «Слабые струны». Недаром мама прозвала Володю «сплетником». Разные у них были характеры: сшибающий на своём пути стулья и вещи Володя всё быстро схватывал на лету, а медлительный Пётр, близорукий, с детства носивший пенсне, был основательный тугодум. Но это не мешало им во многом находить общий язык, хотя и подтрунивали они друг над другом постоянно, оба от рождения не обделённые юмором. Моя мама, их младшая сестра Паня, рассказывала, как однажды утром, сорвав с календаря листок, Пётр прочитал на нём несколько строчек и, ухмыльнувшись, тут же войдя в столовую, когда все уже сидели за столом, обратился к Володе с вопросом, сделав озабоченное лицо: «Послушай, у тебя почему сегодня такой глупый вид?» Володя растерялся и пожал плечами: «Не знаю, как всегда».

(Начало на странице | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | *** Продолжение на странице | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 |)